Чем ближе, тем дальше

Вы замечали такую странность – с малознакомыми людьми мы стремимся быть предельно вежливыми. По крайней мере, большинство из нас с искренним участием откликнется на вопрос прохожего: «Как пройти к библиотеке?». Мы не просто с радостью укажем незнакомцу самый короткий путь, но сделаем это с нотками такого человеческого участия, такого уважения и тепла, что по логике вещей итогом этого разговора должна стать веселая и шумная свадьба.

Ну или по крайней мере долгая и верная дружба. Мы готовы с улыбкой на лице выслушивать пустые разговоры соседки, которая забежала «занять соли», а в результате заняла у нас часа два драгоценного времени. Мы чаще всего спокойно реагируем на неудачные плоские шутки подвыпивших персонажей в каких-то «левых» компаниях. Мы изо всех сил стараемся показать себя с лучшей стороны, демонстрируем свои привлекательные черты, и оставляем за кадром негативные эмоции с теми, кто, по сути, не играет в нашей жизни ни малейшего значения. Кого мы видим в первый и в последний раз. Нет, я не говорю, что это плохо. Это просто замечательно, когда люди помнят, что у окружающих есть чувства! Когда они осознают, что эти чувства так легко задеть неловким словом, недовольным выражением лица, грубым окриком и даже просто демонстрацией равнодушия. Это великолепно – желание не опускаться до некрасивых слов и гримас из-за каких-то случайных промахов окружающих.

Смущает меня другое. Почему-то с близкими людьми все обстоит иначе. Казалось бы, именно с родными и близкими мы должны проявлять максимальное терпение и великодушие. Ведь не таксист, подбросивший нас до станции метро, а мама и папа, муж и сын, друг и бабушка останутся с нами на всю оставшуюся жизнь. Будут поддерживать нас в трудные минуты и добровольно возьмут на себя часть наших проблем. Но нет! Куда-то улетучивается благодушие и желание понять и принять, теплые нотки меняются на требовательные интонации и откровенно разраженный тон. Отчего-то пропадает стремление нравиться, показывать лишь лучшее, что есть в тебе. Улетучивается предупредительность, и бесследно тает улыбка.

Причем, чем ближе, тем дальше. Если с друзьями мы еще контролируем себя, то уже с родителями и детьми — в редких случаях. Вроде как они нас любыми любят: злыми и равнодушными, нервными и придирчивыми. Вроде как, зачем напрягаться в таком случае. Это с незнакомой официанткой мы будем любезничать, ну просто так, чтобы она подумала про нас: «Какие хорошие, воспитанные люди!». А вот дома, с женой можно расслабиться, и забыть сказать спасибо за приготовленный ужин. Да чего там ужин, можно тут же пробурчать, что могла бы успеть и полы вымыть, а то грязь такая, хоть из дома беги. А потом не постесняться, и наорать на маленькую дочку, провинившуюся только тем, что не вовремя лезет со своими просьбами включить мультик. И совершенно не думать о том, что гнев и придирки больно ранят твоих родных людей. А ведь они имеют гораздо больше прав на твое расположение и снисхождение, чем тот заблудившийся прохожий с явным диагнозом «топографический критинизм».

И самое главное никто не боится, что еще одно грубое слово и любимая женщина перестанет тебя уважать, а ребенок радоваться твоему приходу с работы. Что со временем самые нужные тебе люди в один какой-то роковой день безнадежно отдалятся от тебя. Они махнут рукой, перестанут ждать твоей нежности, твоей любви и выражения благорасположения. Они грустно и чувством сожаления перейдут в разряд «прохожих».

Может, тогда ты станешь с ними приветливее? Неужели, скажите, нам обязательно нужно быть или становиться чужими, чтобы начать ценить друг друга? Может, ну ее, соседку, оборвать ее на полуслове, не детей же с ней крестить, если и обидится, то не надолго и с пользой для тебя – продукты в доме целее будут. Лучше пойти и книжку ребенку почитать, а потом родителям позвонить, спросить, как здоровье. А мужу сказать: «Прости, дорогой, я была не права!». И обнять лучших друзей и дать им всем денег взаймы на бесконечно долгий срок. Ведь как ни крути, вряд ли вы будете счастливы без этих людей, которые прощают вам плохое настроение и откровенную грубость, без них, кто за всей этой шелухой всегда видит в вас самое важное – ваше золотое сердце!